Команда исследователей Пермского педагогического создает методологию оценки компетенций советников по воспитанию

С начала года исследовательский коллектив Пермского педагогического вместе с коллегами из Азовского государственного педагогического университета им. П.Д. Осипенко работают над созданием универсального инструментария оценки комплекса компетенций советников директора по воспитанию. Руководит группой ученых практикующий семейный психолог, социальный педагог, доцент кафедры педагогики и психологии Светлана Галиева. Пресс-служба побеседовала с ней об институте советников, ходе исследования и конкретных разработках, которые уже прошли первую апробацию.

Это первое интервью из серии материалов, героями которых станут исследователи университета. В настоящее время они выполняют научные изыскания по заданию Министерства просвещения РФ, Российского научного фонда, Пермского педагогического и других институций. Проект – совместное начинание пресс-службы и научного отдела вуза.

Первой с пресс-службой встретилась семейный психолог, социальный педагог, доцент кафедры педагогики и психологии Светлана Галиева.


— Светлана Юрьевна, начнем с главного. Почему вы и коллеги занимаетесь данным исследованием?

— Это абсолютно новая профессия, которая начала массово внедряться в практику с 2021 года. Уже в 2022 году 17 тысяч советников вышли в школы. Несмотря на существование должностных инструкций и профессионального стандарта, единой системы оценки их компетенций, понимания их миссии и специфики работы к настоящему моменту нет. Каждый регион, опираясь на свои традиции и задачи, добавляет что-то свое в функционал этих специалистов. Это, конечно, требует унификации в рамках единого образовательного пространства страны. Поэтому мы и взяли на себя такую большую задачу вместе с коллегами из Азовского государственного педагогического университета имени П.Д. Осипенко: они получили грант Министерства просвещения РФ и привлекли нас в качестве соисполнителей.


— А почему лично вы стали участницей этого проекта?

— Система воспитания — это моя профессиональная стихия. Мои базовые профессии — социальный педагог и психолог. Я хорошо знаю те трудности, с которыми сталкивается воспитательный процесс в школе, прежде всего, — общий уровень воспитанности детей. Поскольку советник как раз занимается воспитанием, а эта тема всегда была полем моего научного интереса и практического опыта работы в школе, все закономерно сложилось.


— Как вы сами восприняли появление этой новой должности в школе? Было ли это ожидаемым шагом?

— Искренне говоря, поначалу это вызвало удивление. Функция воспитания исторически возложена на всех участников образовательного процесса: классных руководителей, учителей-предметников, психологов, социальных педагогов. Появление нового специалиста породило ряд вопросов: не дублирует ли он функции других? В чем его специфика? Почему это произошло именно сейчас? И главное — кто эти люди, ведь их целенаправленно не готовит ни один вуз?

Я сама когда-то была одним из первых социальных педагогов, а не переученным учителем. Тогда, в 1990-е, была такая же неразбериха: сообщество не понимало, чем мы занимаемся, директора школ не знали, куда нас «приткнуть». Сейчас мы наблюдаем очень похожую ситуацию. Неразбериха началась и с теми, у кого функцию воспитания «подзабрали», и с самими советниками, которые не всегда понимали, чем они отличаются от классных руководителей. Поэтому мы, кстати, одну из ключевых компетенций и назвали «самоидентификацией».


— Что это значит на практике?

— Это значит, что специалист, который, например, трудоустроен как учитель математики и классный руководитель, должен четко осознавать и разграничивать свои роли. Классный час он проводит как классный руководитель, урок математики — как предметник, а работу с движением «Орлята России» или проведение Разговоров о важном — уже как советник по воспитанию. Здесь важно умение переключаться.


— Насколько успешно идет такое совмещение и принятие новой роли?

— Если говорить о периоде 2021-2022 годов — это было время осознования и попытки встраивания. Но за эти три года ситуация кардинально изменилась. Российский детский центр провел огромную работу по унификации. Сейчас, зайдя на их сайт или в сообщества советников, вы увидите, что 1 сентября по всей стране в начальной школе будут говорить про День знаний и озеро Байкал. Миссия стала понятна, она прописана в нормативных документах. Человек, который прошел обучение, участвует в регулярных совещаниях, научается видеть свои базовые задачи и ориентируется в них.

— Не получается ли так, что на выходе мы имеем просто послушного исполнителя? Или это все-таки субъектный, творческий специалист?

— Однозначно субъектный! У нас в модель заложена инновационная компетенция. Есть федеральные задачи, есть региональные, а есть специфика самой школы. Например, если школа с углубленным изучением иностранных языков и международным сотрудничеством, советник может помогать выстраивать взаимодействие, скажем, с Казахстаном или Кыргызстаном. А если советник — сам увлеченный турист, как, например, Екатерина Шаврина из пермской школы №123, то все лето он может ходить со своими ребятами в сплавы и походы, воспитывая их через это. Патриотизм можно воспитывать и так. Важно, чтобы педагог мог проявить свою личность.


— Что же в итоге станет результатом вашего проекта?

— Универсальная модель оценки компетенций, которая позволит всем субъектам Российской Федерации по одинаковым критериям оценивать уровень компетентности советника. С одной стороны, это будет стройная, научно обоснованная схема со всеми взаимосвязями. С другой — это готовый комплект прикладных материалов: диагностические карты, параметральные и уровневые характеристики, методические рекомендации. Мы создаем своего рода «микроскоп», который позволит объективно взглянуть на компетенции специалиста.

Примерно 70% инструментов в ней — это конкретные, адаптированные, валидные и надежные методики, например, тесты коммуникативной компетентности. Есть часть проективных методик, которые требуют экспертной интерпретации психолога, как, например, методика «Звездное небо», разработанная нашим коллегой Денисом Олеговичем Смирновым. Но и для них есть универсальные показатели.


— Расскажите, пожалуйста, о команде проекта. Почему в ней именно такие специалисты?

— Идея проекта изначально принадлежала проректору по воспитательной работе и молодежной политике университета Евгению Николаевичу Чащинову, а также Анне Вадимовне Чащиновой, которая занимает пост регионального координатора Навигаторов детства. Одновременно интерес к теме проявляли и коллеги из Азовского педагогического. Меня же пригласили как человека, который с самого начала погружен в тему советников.

Поскольку мы оцениваем не только профессиональные, но и личностные, морально-нравственные качества, например, честь, достоинство, которые являются базой для воспитания, нам был критически важен взгляд психологов. Поэтому в команду вошел декан факультета психологии Денис Олегович Смирнов. Для обработки данных большого массива советников, а сейчас мы уже протестировали около 400 человек из разных регионов, к нам присоединилась Елена Николаевна Береснева. Методологическую и экспертную поддержку проекту оказывает и руководитель университетского Института дополнительного образования Наталья Александровна Красноборова.

Кроме того, это исследование, проект, который объединяет сразу два вуза. Мы плотно взаимодействуем с коллегами из Бердянска. В первую очередь, с ректором Азовского педагогического, Екатериной Ивановной Степанюк.


— Каковы ваши дальнейшие планы? Проект завершается в этом году, но видится, что работа только началась.

— Абсолютно верно. Когда мы начали глубоко погружаться в профстандарт, мы столкнулись с огромным количеством компетенций. Оценить их все и, главное, придумать, как это сделать, в такие короткие сроки — весьма сложно. Мы смогли объединить базовые блоки, но это промежуточный этап.

Поэтому я и коллеги солидарно считаем, что это только начало большой работы. Возможно, ее итогом станет даже рекомендации по пересмотру профессионального стандарта, чтобы окончательно прояснить принципиальную разницу между советником, классным руководителем, психологом и педагогом дополнительного образования. Практика вносит свои коррективы: работа советника в школе российского города-миллионника и в школе поселка будет кардинально отличаться. Наша универсальная модель должна это учитывать.


— Светлана Юрьевна, финальный вопрос. В заявке вы пишите, что институт советников уже сложился. Вы подтверждаете это?

— Да, подтверждаю. Институт — это устойчивая социальная конструкция. В Перми, например, все знают Марию Половинко, советника из школы №77. Ее знают именно как блестящего советника, эксперта в своей области, а не только как учителя. Это активные, инициативные люди, которые точно знают, что и как делать. Это и есть ядро института.

Но есть и те, кто только приходит. Им еще нужна поддержка. Массовая профессия требует массовых решений. Наша модель и наши методические материалы, которые мы готовим к публикации, — как раз и станут такой системой поддержки и объективной оценки для всей страны. И тот факт, что даже после курсов советники пишут мне в личные сообщения в мессенджере и спрашивают совета, говорит о том, что университет действительно закрепил за собой роль федерального центра формирования и оценки компетенций в этой сфере. Это очень почетно и ответственно.